Семинар "Японская литература после Фукусима"

[tsuyunoyo]

По словам поэта хайку Минору Одзава, в первые дни после катастрофы он не мог сочинять стихи: катастрофа слишком сильно поколебала сложившееся у него мировосприятие. Но вскоре его попросили написать хайку в сборник, адресованный жителям пострадавшего региона. Сначала он сложил (на слух я смогла записать только по-английски):

Even in the harbor of North
Sakura will bloom again

(Даже в северных гаванях
Снова расцветет сакура)

Одзава признался, что и сам чувствовал недостаточную силу этого стихотворения, но ведь в традиционной поэзии хайку природу во всех ее проявлениях принято изображать как нечто прекрасное, а землетрясение и цунами 11 марта этого года принесли столько горя, что никак не укладывались в сложившееся мировозрение поэта. Одзава попытался выразить в стихах свои сомнения, аппелируя в лице мастера к самому Басё:

The master said: "The beauty in all things"
"But plutonium?" - I asked.

(Мастер сказал: "Красота во всем"
Я спросил: "Как на счет плутония?")

Переосмыслить свое отношение к природе как не только хрупкому храму, достойному восхищения, но и источнику колоссальных бедствий и разрушений - в этом видит Одзава свою основную задачу в настоящий момент.

На семинаре говорилось о том, что несмотря на частые стихийные бедствия, японская литература очень бедна их описаниями, по сути, сколько-нибудь развернутых описаний землетрясений, наводнений и тайфунов у японцев нет. Но и пройти мимо колоссального стихийного бедствия этого года большинство японских писателей не смогут, поэтому им придется решать новую для себя задачу.

Писательница Каваками прочитала отрывок детской сказки, действие которой разворачивается в зараженной радиацией области недалеко от Фукусима. После этого слово попросил один из сидевших в зале канадцев. Он с чувством сказал о том, что, он уверен, все сидящие в зале очень переживали за Японию, не отрываясь смотрели в марте телеканал NHK и старались хоть чем-то помочь горячо любимой стране. Но, добавил он после паузы, в отличие от японцев, жители Канады не только сочувствовали пострадавшим, но и испытывали злость по отношению к TEPCO, в чью юрисдикцию входит пострадавшая АЭС Фукусима. Почему, спросил в конце выступавший, японцы не спросят с TEPCO по всей строгости, почему даже писатели обращают внимание только на горе оставшихся без близких и крова людей, но не на политические и экономические просчеты, приведшие к катастрофе?

Японские писатели явно не ожидали такой концовки выступления говорившего, на мгновение они были озадачены, а потом все трое, как один, высказались в том духе, что искать врагов среди своих во время общей беды - последнее дело, это не поможет восстановлению ситуации, а только внесет в нее дополнительные раздоры и беспорядки. Нет, никто из них не собирается писать о вине компании, по чьему недосмотру якобы произошла авария.

Я подумала, что в этом выступлении и реакции на него японцев сказалась разница менталитетов японцев и американцев, и что мне определенно ближе японская точка зрения. Не искать врага, не перекладывать друг на друга ответственность, а всем вместе подняться на восстановление.

Какой она будет, японская литература после Фукусима?